Это один из самых опасных и самых обстреливаемых населенных пунктов на берегу Днепра. Обстрелы здесь идут ежедневно всеми видами доступного украинским войскам вооружения.
Утро началось с установки на машину усовершенствованной систем РЭБ. Без неё доставить продукты людям невозможно. Предыдущие две попытки проехать туда успехом не увенчались.
«Вчера пробовал проехать туда. Три пакета мы отдали, а на остальные духу не хватило – вернулись. Пока мы раздавали еду, прилетели дроны. Военные два дрона сбили, а третий, маленький такой, шустрый, с гранатой снизу. Они по нему стреляют, а он между деревьями туда-сюда летает. Я из машины выскочил, за плитой спрятался. Думаю, если дрон не убьет, так шальная пуля достанет», – рассказывает водитель Александр о своих трудовых буднях.
В этот раз в нашем распоряжении был мощный РЭБ и анализатор частот «Булат», позволяющий засечь подлетающий беспилотник задолго до того, как ты услышишь жужжание его винтов. Но опасности это нисколько не снижало.
Во-первых, противник постоянно меняет частоты, на которых летают его дроны, и системы радиоэлектронной борьбы попросту не успевают подстраиваться. Поэтому РЭБ – не гарантия безопасности. Во-вторых, от обычных снарядов и ракет это тоже не спасает. А из «стволки» туда прилетает постоянно. В том числе кассетными боеприпасами. Так что ехали мы на предельном внимании и осторожности.
Чем ближе мы приближались к пункту назначения, тем больше вокруг было разрушений. Разбитый частный сектор, посеченные осколками фасады, обгоревшие остовы домов и сломанные ударной волной бетонные заборы создавали вполне узнаваемый за годы войны пейзаж. Но самое удивительное, что среди всего этого безумия по-прежнему живут люди и даже ходит какой-то общественный транспорт.
Как пояснили мне мои спутники, автобус сюда ходит не постоянно. Во время сильных обстрелов он просто довозит людей до границы поселка и разворачивается. В более спокойное время подвозит чуть дальше. Но на этом – все.
Основной вид транспорта здесь – мопед. Автомобили для противника – желанная цель. Поэтому их постоянно жгут беспилотниками и артиллерией. Единственные, кого пока что не особо трогают – люди на двухколесном транспорте.
Мы едем дальше. Мимо проплывает сосновый лесок с выгоревшими снизу деревьями – верный признак применения зажигательных боеприпасов. В центре виднеется остов сгоревшей «копейки». Видимо, кто-то из местных пытался спрятать здесь свой старенький автомобиль.
Когда мы прибыли на место, то первое что мы увидели – десятка два дворников, метущих листву. Моим спутникам это показалось забавным, но я слишком хорошо знал, как опасна опавшая листва в таких местах. В ней слишком легко прячутся неразорвавшиеся американские «Колокольчики» и имеющиеся в распоряжении ВСУ советские «Лепестки».
В многоэтажке с выбитыми стеклами, куда мы направились, к моему удивлению, жили люди. Это оказалось общежитием, куда поселили стариков, лишившихся дома из-за украинских обстрелов. Некоторые из них потеряли не только крышу над головой, но и здоровье. Слух, зрение или возможность ходить. Именно ради этих людей и рискуют жизнью сотрудники гуманитарного центра.
В тот день дронов в небе, на удивление, почти не было. Анализатор частот то и дело сообщал о приближении очередной «птички», но они все были далеко и быстро пропадали из зоны действия прибора. Поэтому мы отправились в самую опасную часть поселка – на самый берег Днепра. Идти туда пришлось пешком – машина привлекла бы слишком много внимания.
Здесь нужно вести себя максимально осторожно. В траве могут быть разбросаны вражеские мины, сброшенные с дронов. А с правого берега в любой момент может выстрелить снайпер. Поэтому открытые участки мы преодолевали бегом, стараясь как можно быстрее спрятаться за остовами зданий и каменными заборами.
Наш очередной адрес – это частный дом, огород которого выходит прямо к воде. Сквозь просвет в деревья отчетливо виден противоположный берег. И, как говорят мои спутники, оттуда нас тоже очень хорошо видно.
«Как-то раз я отвозил сюда гуманитарку, и, чувствую, как будто на меня кто-то внимательно смотрит. Я поворачиваю голову и прямо вижу на той стороне каску с синей полосой в кустах», – рассказывает сотрудник гуманитарного центра Михаил Рева.
В этот раз обошлось без происшествий. Но напряжение не спадало до тех пор, пока мы не вернулись к машине. Но и на обратном пути мы сохраняли бдительность – я непрерывно наблюдал за показателями анализатора частот, а водитель держал пульт управления РЭБ наготове. Один раз даже пришлось его осадить – датчик показал опасное приближение беспилотника, и он бросился к машине чтобы задействовать РЭБ. Но это моментально выдаст наше местоположение средствам радиоэлектронной разведки врага, и нас могут обстрелять артиллерией.
«Рано!», – твердо и уверенно сказал я водителю, решив выждать еще пару секунд.
Если дрон просто пролетает мимо – сигнал ослабнет и раскрывать себя не имеет смысла. А если сигнал не ослабнет, значит, он явился по нашу душу, и тогда все средства хороши. Спустя секунду сигнал ослаб и датчик показал, что «птичка» удаляется от нас. Все выдохнули, сели назад в машину и направились на исходную точку.
Сложно представить, что совершенно мирная работа по доставке продуктов старикам превращается в подвиг, который со временем становится для этих людей рабочей рутиной.
